Ладья Его Величества
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 01 апреля 2018
Ладья Его Величества
Татьяна Лернер
Вроде кот
www.stihi.ru/2015/01/01/6043
Коля, а заведи кота.
Заведи его в тёмный угол твоей души,
примани его, серого, лаской, и там оставь,
чтобы он постепенно привык и негромко жил.
Эти серые, Коля, – они неспроста коты,
деликатные пифии, мудрые существа.
Вроде живность – ан нет, это твой костыль:
снять с тебя непомерный груз всемогущества.
Вроде муркнет – а ты прислушайся: он поёт,
он поэт, из груди его льётся ажурный звук.
Этим песням завидовать мог бы любой сойот,
этой стройностью мог бы гордиться любой бамбук.
Вроде – кот. Что там, когти, подушечки, шерсть, усы.
Но какая грация, удаль, какой масштаб.
У кого на земле столько смелости и красы?
Разве только у зеленоглазых и рыжих баб,
пивших зелье. Но кот бескорыстен и не ревнив,
он в постели твоей – не из прихоти. И за так.
Коля, ты ни принцесс не захочешь, ни их огнив,
если рядом пригреется предан, умён, хвостат.
А когда над тобой зашумит на погосте клён,
что останется, знаешь? Останется серый кот.
На могилу потом приходить будет только он.
И сидеть. И стеречь в твою тёмную душу вход.
Вроде кот
www.stihi.ru/2015/01/01/6043
Коля, а заведи кота.
Заведи его в тёмный угол твоей души,
примани его, серого, лаской, и там оставь,
чтобы он постепенно привык и негромко жил.
Эти серые, Коля, – они неспроста коты,
деликатные пифии, мудрые существа.
Вроде живность – ан нет, это твой костыль:
снять с тебя непомерный груз всемогущества.
Вроде муркнет – а ты прислушайся: он поёт,
он поэт, из груди его льётся ажурный звук.
Этим песням завидовать мог бы любой сойот,
этой стройностью мог бы гордиться любой бамбук.
Вроде – кот. Что там, когти, подушечки, шерсть, усы.
Но какая грация, удаль, какой масштаб.
У кого на земле столько смелости и красы?
Разве только у зеленоглазых и рыжих баб,
пивших зелье. Но кот бескорыстен и не ревнив,
он в постели твоей – не из прихоти. И за так.
Коля, ты ни принцесс не захочешь, ни их огнив,
если рядом пригреется предан, умён, хвостат.
А когда над тобой зашумит на погосте клён,
что останется, знаешь? Останется серый кот.
На могилу потом приходить будет только он.
И сидеть. И стеречь в твою тёмную душу вход.
пятница, 30 марта 2018
Ладья Его Величества
Прошлое смотрит за нами, где мы -
Ходит по следу, вползает в сны...
Здесь, на восток от садов Эдема,
Земли нетронуты и жирны.
Солнце с восхода привычно жарит,
В воздухе приторный аромат,
И для грядущего урожая
Вновь подготовлены закрома.
Время для сбора наступит скоро:
Только на убыль пойдёт тепло,
Как от зерна располнеет колос,
Сладким нектаром нальётся плод.
Осень округу водой омоет,
Выправит спины примятых трав -
В смену сезонов опять от моря
Свежесть дождей принесут ветра.
Здесь, под чистейшей небесной синью,
Просто не помнить свою вину:
Можно смотреть на забавы сына,
Думать, как быстро взрослеет внук.
В них беззаветно души не чаять,
Не воскрешая былых утрат.
Но так тревожно порой ночами,
Что с нетерпением ждёшь утра.
Гулом обвала пугают горы,
Мир за окном беспокойно-сер.
Кажется, будто нацелен в горло
Остро заточенный лунный серп.
То, что свершилось, нельзя исправить:
В холоде бледного серебра
Ближе к рассвету приходит Авель,
С жалостью смотрит - мол, что ж ты, брат...
Ходит по следу, вползает в сны...
Здесь, на восток от садов Эдема,
Земли нетронуты и жирны.
Солнце с восхода привычно жарит,
В воздухе приторный аромат,
И для грядущего урожая
Вновь подготовлены закрома.
Время для сбора наступит скоро:
Только на убыль пойдёт тепло,
Как от зерна располнеет колос,
Сладким нектаром нальётся плод.
Осень округу водой омоет,
Выправит спины примятых трав -
В смену сезонов опять от моря
Свежесть дождей принесут ветра.
Здесь, под чистейшей небесной синью,
Просто не помнить свою вину:
Можно смотреть на забавы сына,
Думать, как быстро взрослеет внук.
В них беззаветно души не чаять,
Не воскрешая былых утрат.
Но так тревожно порой ночами,
Что с нетерпением ждёшь утра.
Гулом обвала пугают горы,
Мир за окном беспокойно-сер.
Кажется, будто нацелен в горло
Остро заточенный лунный серп.
То, что свершилось, нельзя исправить:
В холоде бледного серебра
Ближе к рассвету приходит Авель,
С жалостью смотрит - мол, что ж ты, брат...
воскресенье, 25 марта 2018
Ладья Его Величества
Внезапно нашло желание разобрать авгиевы конюшни за 5 лет))
2013-2014 гг.
Единственное, что радует, далее у меня писучесть поуменьшилась, пока почти до нуля не дошла.
четверг, 08 марта 2018
Ладья Его Величества
08.03.2018 в 10:50
Пишет Алькор:Я не тормоз, я медленный газ. :-))URL записи
Просто нравится. Вчера весь вечер гонял.
понедельник, 05 марта 2018
Ладья Его Величества
Солнце выйдет в небе пути торить,
Новый день для дела и для бесед.
Где-то там, под небом, живёт старик,
От годов и солнца плешив и сед.
Но чужда нездешним глазам печаль,
Хоть гостями издавна позабыт.
До сих пор у деда сажень в плечах,
Да из свежих брёвен - венец избы.
Двор от веток вычурно полосат,
Вновь приходят тени - из луж лакать,
Слушать, как довольно поёт коса,
Подчиняясь ловким мужским рукам.
Старику ты попусту не соврёшь:
Он как будто ставит на ложь силки.
А за домом шепчется с небом рожь,
В ней цветут ромашки и васильки.
Не боясь внимания, на виду,
Там трещат кузнечики, захмелев.
От созревших яблок - медовый дух,
Наклонились ветви почти к земле.
Скоро выйдет время, и, горем сыт,
Распахну калитку я, не таясь.
Он мне скажет: "Здравствуй, мой блудный сын".
Я отвечу: "Господи, вот и я".
Новый день для дела и для бесед.
Где-то там, под небом, живёт старик,
От годов и солнца плешив и сед.
Но чужда нездешним глазам печаль,
Хоть гостями издавна позабыт.
До сих пор у деда сажень в плечах,
Да из свежих брёвен - венец избы.
Двор от веток вычурно полосат,
Вновь приходят тени - из луж лакать,
Слушать, как довольно поёт коса,
Подчиняясь ловким мужским рукам.
Старику ты попусту не соврёшь:
Он как будто ставит на ложь силки.
А за домом шепчется с небом рожь,
В ней цветут ромашки и васильки.
Не боясь внимания, на виду,
Там трещат кузнечики, захмелев.
От созревших яблок - медовый дух,
Наклонились ветви почти к земле.
Скоро выйдет время, и, горем сыт,
Распахну калитку я, не таясь.
Он мне скажет: "Здравствуй, мой блудный сын".
Я отвечу: "Господи, вот и я".
среда, 11 октября 2017
Ладья Его Величества
Что не люблю, это когда посторонним людям, которых, собственно, никоим образом не знают, не представляют, какой у них жизненный опыт, текущая ситуация и что там вообще происходит, начинают приписывать свою надуманную мотивацию.
среда, 04 октября 2017
Ладья Его Величества
Промозглый навязчивый ветер тепло выдувает вон,
Жизнь мерно ползет по накатанной, следуя ей веками.
В висок словно штопор впивается злой колокольный звон,
Он должен отпугивать тварей, но только их привлекает.
Господь в домотканой хламиде сегодня устал и бос,
Все кружит по краешку тучи, не в силах сидеть на месте.
Из дома на площадь выходит святой Йеронимус Босх,
Растерянно глянув на небо, со всеми спешит на мессу.
Так вышло: художник с рассвета практически не у дел,
Он городом выпит до капли, иссушен и переварен,
Босх будет скитаться часами, пытаясь найти людей,
Но, выбрав другое обличье, по улицам бродят твари.
Для множества странных созданий нельзя подобрать клише.
Кто там покуражился - дьявол? Природа нашутковала?
Почаще иного, пожалуй, встречались рога и шерсть,
Хотя пару раз примерещились щупальца или жвалы.
Все это настолько безумно, что трудно смолчать сперва,
Потом привыкаешь к уродству, как к новому виду пыток:
Глаза поплотнее зажмурить - и слышно почти слова,
И кажется, что каблуками стучат по камням копыта.
Небес накренившийся купол настолько прогнил и скис,
Что выглядит мертвенно-серым, хоть был беспокойно-синим.
Босх, грезя о сказочном саде, берется опять за кисть,
Но вновь на холсте проступает, что он позабыть не в силах.
Он будет жалеть, что когда-то, в младенчестве, не ослеп, -
Он будет шататься без цели, вытаптывать мостовую...
А твари, его узнавая, насмешливо смотрят вслед,
Они без сомнения знают, что тварей не существует.
Жизнь мерно ползет по накатанной, следуя ей веками.
В висок словно штопор впивается злой колокольный звон,
Он должен отпугивать тварей, но только их привлекает.
Господь в домотканой хламиде сегодня устал и бос,
Все кружит по краешку тучи, не в силах сидеть на месте.
Из дома на площадь выходит святой Йеронимус Босх,
Растерянно глянув на небо, со всеми спешит на мессу.
Так вышло: художник с рассвета практически не у дел,
Он городом выпит до капли, иссушен и переварен,
Босх будет скитаться часами, пытаясь найти людей,
Но, выбрав другое обличье, по улицам бродят твари.
Для множества странных созданий нельзя подобрать клише.
Кто там покуражился - дьявол? Природа нашутковала?
Почаще иного, пожалуй, встречались рога и шерсть,
Хотя пару раз примерещились щупальца или жвалы.
Все это настолько безумно, что трудно смолчать сперва,
Потом привыкаешь к уродству, как к новому виду пыток:
Глаза поплотнее зажмурить - и слышно почти слова,
И кажется, что каблуками стучат по камням копыта.
Небес накренившийся купол настолько прогнил и скис,
Что выглядит мертвенно-серым, хоть был беспокойно-синим.
Босх, грезя о сказочном саде, берется опять за кисть,
Но вновь на холсте проступает, что он позабыть не в силах.
Он будет жалеть, что когда-то, в младенчестве, не ослеп, -
Он будет шататься без цели, вытаптывать мостовую...
А твари, его узнавая, насмешливо смотрят вслед,
Они без сомнения знают, что тварей не существует.
вторник, 03 октября 2017
Ладья Его Величества
Мде.
Впервые за х.з сколько времени зайдешь в дайр, а тут реклама всю ф-ленту перекрывает.
В общем, не хожу и правильно делаю.
Впервые за х.з сколько времени зайдешь в дайр, а тут реклама всю ф-ленту перекрывает.
В общем, не хожу и правильно делаю.
среда, 13 сентября 2017
Ладья Его Величества
12.09.2017 в 19:17
Пишет hound:Праархеологов )))URL записи
www.facebook.com/celinepiret.illustration.arche...
четверг, 24 августа 2017
Ладья Его Величества
Что-то вспомнилось. Мне сейчас очень в тему))
Арсений Тарковский
Переводчик
Шах с бараньей мордой - на троне.
Самарканд - на шахской ладони.
У подножья - лиса в чалме
С тысячью двустиший в уме.
Розы сахариной породы,
Соловьиная пахлава,
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
Полуголый палач в застенке
Воду пьет и таращит зенки.
Все равно. Мертвеца в рядно
Зашивают, пока темно.
Спи без просыпу, царь природы,
Где твой меч и твои права?
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
Да пребудет роза редифом,
Да царит над голодным тифом
И соленой паршой степей
Лунный выкормыш - соловей.
Для чего я лучшие годы
Продал за чужие слова?
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
Зазубрил ли ты, переводчик,
Арифметику парных строчек?
Каково тебе по песку
Волочить старуху-тоску?
Ржа пустыни щепотью соды
Ни жива шипит, ни мертва.
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
Арсений Тарковский
Переводчик
Шах с бараньей мордой - на троне.
Самарканд - на шахской ладони.
У подножья - лиса в чалме
С тысячью двустиший в уме.
Розы сахариной породы,
Соловьиная пахлава,
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
Полуголый палач в застенке
Воду пьет и таращит зенки.
Все равно. Мертвеца в рядно
Зашивают, пока темно.
Спи без просыпу, царь природы,
Где твой меч и твои права?
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
Да пребудет роза редифом,
Да царит над голодным тифом
И соленой паршой степей
Лунный выкормыш - соловей.
Для чего я лучшие годы
Продал за чужие слова?
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
Зазубрил ли ты, переводчик,
Арифметику парных строчек?
Каково тебе по песку
Волочить старуху-тоску?
Ржа пустыни щепотью соды
Ни жива шипит, ни мертва.
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
пятница, 21 июля 2017
Ладья Его Величества
четверг, 13 июля 2017
Ладья Его Величества
Мне ли жалеть о тех, кто был судьбой изломан.
В траурной темноте белым горят колонны,
Бездна разверзла пасть, и в суете исканий
Мечется водопад, в пыль разбивая камни.
Выпало бед с лихвой. Сердце, запнувшись, стукнет:
Горечи чёрных вод бойся, клятвопреступник.
Холодом до кости вновь пробирает Стикс.
Вод шелестящий шёлк, камень до блеска вымыт.
Тем, кто меня прошёл, снится неуязвимость.
В пепельном серебре вечность пружиной сжалась.
Воды других - добрей, мне незнакома жалость.
Время желать услад, время мечтать о бурях.
Хлёсткий удар весла вряд ли меня разбудит.
Вечер тягуч и тих, дремлет лениво Стикс.
Память душевных мук жалит, как будто овод:
Ночью приду к тому, кто нарушает слово.
В смету итог внесен, сроки пришли для выплат.
Как ни старайся - всё. Больше уже не выплыть.
Только плеснет волной, звуки погасит эхо,
Невозмутима вновь вод ледяных поверхность.
Может, забыть, простить?
Кто я теперь?
Я Стикс.
В траурной темноте белым горят колонны,
Бездна разверзла пасть, и в суете исканий
Мечется водопад, в пыль разбивая камни.
Выпало бед с лихвой. Сердце, запнувшись, стукнет:
Горечи чёрных вод бойся, клятвопреступник.
Холодом до кости вновь пробирает Стикс.
Вод шелестящий шёлк, камень до блеска вымыт.
Тем, кто меня прошёл, снится неуязвимость.
В пепельном серебре вечность пружиной сжалась.
Воды других - добрей, мне незнакома жалость.
Время желать услад, время мечтать о бурях.
Хлёсткий удар весла вряд ли меня разбудит.
Вечер тягуч и тих, дремлет лениво Стикс.
Память душевных мук жалит, как будто овод:
Ночью приду к тому, кто нарушает слово.
В смету итог внесен, сроки пришли для выплат.
Как ни старайся - всё. Больше уже не выплыть.
Только плеснет волной, звуки погасит эхо,
Невозмутима вновь вод ледяных поверхность.
Может, забыть, простить?
Кто я теперь?
Я Стикс.
Ладья Его Величества
Начинает рано теперь темнеть,
Что поделать, осень, короткий день...
И тенями черными на стене
Проступают тени моих идей.
Караулю образы и слова,
Как январской полночью ждут звезду...
За тебя смогла бы хоть в рай, хоть в ад,
И совсем неважно, куда ведут.
На асфальте лужи едва блестят,
Сторонюсь привычных людей и троп.
До тебя, казалось, такой пустяк:
Где-то час по городу на метро.
Как ни бьюсь, но пальцы не отогреть,
Для тепла на улице не сезон.
Говорят, отчаянье - смертный грех,
Только вот бессилье - страшней всех зол.
Осень... поздно новое намечать:
На доске и в жизни поставлен пат.
Мне такое грезится по ночам,
Что боюсь порою ложиться спать.
Под ногами хрупнет намерзший наст,
Спит трава, до лета оледенев,
И под сердцем вечная тишина.
С тишиной так трудно наедине.
А рассвет тревожных как кровь тонов...
Вроде все наладилось, но лишь тронь.
До тебя полжизни и эта ночь,
Целый час по городу на метро.
Что поделать, осень, короткий день...
И тенями черными на стене
Проступают тени моих идей.
Караулю образы и слова,
Как январской полночью ждут звезду...
За тебя смогла бы хоть в рай, хоть в ад,
И совсем неважно, куда ведут.
На асфальте лужи едва блестят,
Сторонюсь привычных людей и троп.
До тебя, казалось, такой пустяк:
Где-то час по городу на метро.
Как ни бьюсь, но пальцы не отогреть,
Для тепла на улице не сезон.
Говорят, отчаянье - смертный грех,
Только вот бессилье - страшней всех зол.
Осень... поздно новое намечать:
На доске и в жизни поставлен пат.
Мне такое грезится по ночам,
Что боюсь порою ложиться спать.
Под ногами хрупнет намерзший наст,
Спит трава, до лета оледенев,
И под сердцем вечная тишина.
С тишиной так трудно наедине.
А рассвет тревожных как кровь тонов...
Вроде все наладилось, но лишь тронь.
До тебя полжизни и эта ночь,
Целый час по городу на метро.
четверг, 08 июня 2017
Ладья Его Величества
Внезапно нашла в шкафу пакет чечевицы, полезла в сеть, рецепты посмотреть, но что-то там везде шибко наворочено, половина ингредиентов мне вообще не знакома.
Вот чего б из нее замутить простенького и вкусного?
четверг, 01 июня 2017
Ладья Его Величества
Однажды канут в прошлое слова,
Умолкнет навсегда знакомый голос,
И вешалка в прихожей станет голой,
И тщательно застеленной - кровать.
Погаснет свет на третьем этаже,
Дожди затянут стёкла бурой грязью.
Ослепнет дом, как будто кто-то сглазил,
Внеся его в незримый список жертв.
Неловко сумка свалится с плеча:
Я вздрогну, услыхав сирену "скорой",
И снова вспомню о ненужных ссорах,
Когда достойней было промолчать.
Среди запавших в память зим и лет,
Где каждый ход за правильный был выдан,
Пропало то, что мнилось очевидным,
О чём сейчас приходится жалеть.
Я буду жить, не думать: "Что потом?"
Недели в стопку лягут, как тетрадки.
В какой-то миг, загадочный и краткий,
Меня затянет времени поток.
Но не отпустит холод в проводах,
Звонок в ночи, пугающий, внезапный...
А вещи всё хранят любимый запах...
Рука не поднимается отдать.
Умолкнет навсегда знакомый голос,
И вешалка в прихожей станет голой,
И тщательно застеленной - кровать.
Погаснет свет на третьем этаже,
Дожди затянут стёкла бурой грязью.
Ослепнет дом, как будто кто-то сглазил,
Внеся его в незримый список жертв.
Неловко сумка свалится с плеча:
Я вздрогну, услыхав сирену "скорой",
И снова вспомню о ненужных ссорах,
Когда достойней было промолчать.
Среди запавших в память зим и лет,
Где каждый ход за правильный был выдан,
Пропало то, что мнилось очевидным,
О чём сейчас приходится жалеть.
Я буду жить, не думать: "Что потом?"
Недели в стопку лягут, как тетрадки.
В какой-то миг, загадочный и краткий,
Меня затянет времени поток.
Но не отпустит холод в проводах,
Звонок в ночи, пугающий, внезапный...
А вещи всё хранят любимый запах...
Рука не поднимается отдать.
суббота, 22 апреля 2017
Ладья Его Величества
Талигойская баллада мне зело нравится.
Красиво, иэхь)
Красиво, иэхь)
вторник, 11 апреля 2017
Ладья Его Величества
вторник, 04 апреля 2017
Ладья Его Величества