Историческая справка. Старые Кошицы – зажиточный городок в Нижней Тилезии, славится традиционным пивом и зданием магистрата, памятником архитектуры неопределенного века.
Действующие лица.
Бургомистр – толст, солиден, внушает доверие. Немного лысоват, но на его нервной должности оплешиветь недолго. Немного туговат на ухо, но что поделать, это профессиональный недуг власти. Она всегда плохо разбирает просьбы нижестоящих.
Члены городского правления:
Старшина гильдии пивоваров – является ходячей рекламой производимому продукту. А уж хотя старокошицкое светлое пиво не так известно, как зданьковичское темное, красное и янтарное, но все же и жители города, и гильдийцы, и сам бургомистр, и даже полковник Четвертого коронного полка, квартировавшего в Старых Кошицах целых две недели, отдают ему должное.
Старшина гильдии кожевников – сух, молчалив, если говорит - говорит по делу. Несмотря на незначительные капиталы гильдии, по уважению располагается сразу после Пивовара.
Старшина гильдии суконщиков – неприятен, неопрятен, суетлив, но умен и всегда быстро понимает, откуда дует ветер, поэтому редко остается внакладе.
Старшина гильдии трактирщиков – кажется простоватым и доверчивым, но первое впечатление обманчиво, как и его добродушие. Цепок и злопамятен. Если вас интересует, что на произошедшем семь лет собрании сказала о Гатарине Конжик Кравица Слешкова – обращаться к нему.
Старшина гильдии лекарей – немного ехиден, как и положено человеку, имеющему дело с жизнью и смертью, но при этом обстоятелен и обходителен. Пользуется вниманием пухлых жен почтенных горожан, но не злоупотребляет им. Одно слово – умный человек.
Секретарь правления – гордость города, племянник бургомистра, обучался юриспруденции в самой столице Воеводства. Человек неопределенного возраста, незапоминающейся наружности, обладает такими достоинствами как каллиграфический почерк и громкий, хоть и резковатый голос, что является неприемлемым условием зачтения вслух решений городского правления.
Архивариус – почтенный старикашка, судя по внешнему виду, последний раз высовывавший нос из архива еще в эпоху прошлого регентства. От трудов по переноске ценных бумаг сгорблен, от подагры скрючен. Но, несмотря на возраст, до сих пор въедлив и дотошен.
Почтенная публика.
Булочник – дороден, лукав, румян, легко прощает обиды.
Писарь – желчен, уже с утра нетрезв, имеет неприятную привычку высказывать, что думает, за что бывает неоднократно бит.
Богатая горожанка – дама в возрасте, который кокетливо именуется расцветом женской красоты. Подслеповата, глуповата.
Служанка Богатой горожанки – старая дева, конфигурацией телес напоминающая ручку от метлы, с госпожой держится заискивающе, с прочими – надменно.
Бедная горожанка – женщина средних лет, не верит в три вещи: данное мужем обещание не пить, честность торговки и справедливость властей.
Торговка – чернявая вьеда, без мыла пролезет куда угодно, лишь бы только появился намек на получение выгоды в любой форме – сплетни ли или чего повесомее.
Ветеран – крепкий старик, при ходьбе опирается на палку, любит рассказывать о битве под Бдишивцом (примерно 120 лет назад), ссылаться на тяжелое ранение и уже лет восемь клянется показать медали.
Сцена перваяСцена первая
Городок Старые Кошицы, полдень, небольшая площадь перед Ратушей забита народом. У самой Ратуши на возвышении, в зависимости от направления вопроса, выполняющего функции и эшафота, и трибуны, выставлены застеленные алым столы. За столами сидят Члены Правления, в париках и мантиях. Все солидны и внимательны. На отдалении выставлен маленький отдельный столик Секретаря.
Идет решение важного городского вопроса о «Благоустройстве городской территории».
Бургомистр.
Выразительно смотрит на Секретаря, тот послушно поднимается с места.
Секретарь (звенит колокольчиком и, заглушая звон, орет). Тишина! Тишина!
Гул толпы постепенно смолкает.
Слово предоставляется нашему глубокоуважаемому Бургомистру.
Бургомистр. Дорогие сограждане, любимый народ! Дело, с которым нам предстоит сегодня разбираться, представляется мне крайне важным, хоть и хлопотным.
Горожане законопослушно рукоплещут, Бургомистр жестом просит их погодить проявлять верноподданнические чувства.
Потому в наших интересах внимательно выслушать господина Секретаря, взвесить все доводы «за» и «против», ведь от принятого нами решения будет зависеть, не побоюсь этого слова, будущее нашего славного города. Прошу.
Позволяет Секретарю начать. Секретарь суматошно копается в бумагах, выбирая нужную.
Бургомистр. Прошу.
Секретарь сначала краснеет, потом бледнеет, роняет перо, роняет бумаги, но нырять за ними под стол смущается. Наконец, находит потребное, с облегчением переводит дыхание и выходит вперед.
Итак, граждане славного города Кошицы, в документах почтительно именуемого Старые…
Богатая горожанка к Служанке.
Чего?
Служанка (громким шепотом). Перечисляет заслуги.
Богатая горожанка понимающе кивает.
Секретарь.
…Правление в лице собравшихся здесь представителей виднейших городских Гильдий и нашего глубокоуважаемого Бургомистра…
Богатая горожанка снова дергает Служанку.
Чего?
Служанка (отчетливо). Перечисляет участников.
Богатая горожанка. Ага.
Секретарь.
…Огласить смету славного города за истекший год. Итак, доходов получено всего восемь тысяч триста пятьдесят шесть талеров. Из них платы за городское содержание…
Богатая горожанка. Чего?
Служанка (в голос). Перечисляет доходы.
Секретарь.
Расходы же за прошедший период составили семь тысяч восемьсот девяносто два талера, из которых…
Богатая горожанка. Чего?
Служанка (громко). Перечисляет расходы.
В толпе начинают посмеиваться.
Торговка. Ну, дайте же послушать. Деньги ведь счет любят.
Богатая горожанка (подтверждает). Любят. Вот мой супруг, всякий раз, когда домой…
Секретарь.
…на высадку розовых кустов в честь именин уважаемой супруги господина Бургомистра…
Ветеран (выразительно смотрит в затылок Богатой горожанки, пространно распространяющейся о достоинствах своего почтенного супруга и громко, на всю площадь, заявляет). Все зло – от баб.
Секретарь сбивается, краснеет до самых ушей и временно замолкает.
Лекарь усмехается, прикрыв губы ладонью, Пивовар недоуменно оглядывается, похоже, его разбудила установившаяся непонятная тишина, Суконщик бледнеет и преданно пожирает глазами Бургомистра.
Бургомистр, не расслышав, кивает головой.
Именно так. Все именно так. Продолжайте, мой друг, продолжайте.
Секретарь (спохватившись).
… на уборку улиц после празднования дня Святого Конституция…
Богатая горожанка (пожевав губами). Сладенького бы.
Служанка достает пряник, протягивает госпоже. На какое-то время та занята делом.
Секретарь. В итоге разница между доходами и расходами составила четыреста шестьдесят четыре талера. Правление предлагает из полученных доходов выплатить за заслуги перед городом и его благодарными жителями премии членам правления в размере… (обстоятельно перечисляет).
Писарь. А кто бы сомневался.
Бургомистр. Предлагаю членам Правления отказаться от премий, а сэкономленные средства перезачесть в пользу следующего… Впрочем, думаю, решать данный вопрос я не компетентен, решать данный вопрос должен народ.
Члены Правления согласно кивают, лекарь снова усмехается. Происходящее его явно забавляет.
Бургомистр (Секретарю). Предлагаю вынести данный вопрос на всенародное голосование. Средства на проведение всенародного голосования, включая подготовку помощников для необученных грамоте жителей города, запланировать в бюджете на следующий год.
Секретарь поспешно записывает.
Кто за?
Правление голосует: Суконщик и Трактирщик безоговорочно «за», глядя на них, поднимает руку и Пивовар, чуть с запозданием к ним присоединяется Лекарь. Кожевник демонстративно сплевывает под ног, но все же, подчиняясь взгляду Бургомистра, поддерживает.
Бургомистр. Замечательно. (секретарю) Запишите: принято единогласно. И распорядитесь изготовить именные бюллетени.
Богатая горожанка. Чего там?
Служанка. Голосование какое-то будет. Всенародное. Именное.
Богатая горожанка. А чего это?
Писарь. Голосование есть обязательное и ненаказуемое право всякого человеческого индивидуума выразить безоговорочную солидарность с действиями городских властей.
Окружающие таращатся на него с легким обалдеванием.
Булочник растеряно чешет в затылке. Умно больно.
Писарь. Проще говоря, все мы можем поддержать власть, и нам ничего за это не будет.
Булочник. А если не поддержать?
Писарь (наклоняясь к нему поближе). А вот сей процесс, мой любезный друг, именуется не всенародным голосованием, а мятежом и вредительством, и за него, поверь мне на слово, бывает многое и разное.
Булочник пораженно молчит.
Богатая горожанка. Ну так чего там за галсование?
Видно, что выступление Писаря прошло мимо нее.
Торговка. (На лице уже вовсю читается процесс подсчета грядущих барышей). А как гуляния, только без танцев.
Богатая горожанка. Без танцев – это скучно.
Ветеран. Нет бы поощрить доблестного защитника отечества. Я ведь за вас всех под Бдишивцем кровь проливал! (надрывается) Я за вас!..
Его не слушают.
Бедная горожанка. Нет бы улицу Святого Приска в порядок привести. Там ведь такая лужа, такая лужа. На прошлой недели цельная свинья потонула.
Богатая горожанка. Цельная? Брешешь, небось.
Бедная горожанка. Вот те крест, с концами потонула. Ничегошеньки не нашли.
Писарь (откровенно потешается). Плохо искали, видать.
Бедная горожанка. Вот те крест, хорошо искали. Уж шестами тыкали, тыкали…
Ветеран (подхватывает). Да! Тыкали! Враги проклятые. Чуть левее (показывает вправо), и все. Пасти мне свиней в раю…
Бургомистр (Секретарю). Пора, пожалуй, переходить к главному.
Секретарь (орет) Тишина! Тишина!
Толпа, растревоженная перспективой голосования, постепенно утихомиривается.
Итак, в связи с подготовкой празднеств ко дню ста семидесяти пятилетия Правление постановляет: привести в порядок городскую площадь. Покойников в виду их неопрятности и неэстетичности снять, сооружение общественного назначения типа «виселица» демонтировать, а на его месте соорудить фонтан также общественного пользования.
Все члены Правления дружно поворачиваются, и становится видно, что по левую руку от них красуются самые настоящие покойники.
Лекарь (Кожевнику). Давно пора. А то развели антисанитарию.
Кожевник согласно поджимает губы и быстро кивает.
Бургомистр. Что ж, дело важное. Я не побоюсь отметить, нужное. Кто-нибудь из членов Правления желает высказаться по данному вопросу?
Трактирщик (громко откашливается, демонстрируя, что намерен толкать речь).
Секретарь. Слово предоставляется главе гильдии трактирщиков.
Трактирщик. Уважаемые члены собрания и глубокоуважаемый председатель (кланяется Бургомистру), а также почтенная публика и прочие. Данный вопрос назревал давно, и поэтому я не могу не отметить прозорливости нашего председателя, вынесшего…
Богатая горожанка. Чего там?
Служанка. Решили висяков снять.
Богатая горожанка. Кого снять?
Служанка. Ну вот тех, которые там висят.
Богатая горожанка (очень громко). У кого там висит?
На нее оборачиваются.
Ветеран (подхватывает). Да, висела. На тонкой нитке висела жизнь моя. Чуть левее, и все.
Трактирщик. …а потому возблагодарим мудрость нашего председателя.
Бургомистр. Благодарю вас.
Трактирщик садится, достает платок, утирает вспотевшую физиономию, кося глазом на Бургомистра.
Бургомистр. Кто-нибудь еще?
Кожевник (встает). Снять. (садится)
Бургомистр (удивленно приподнимает брови). Это все? Эк как радикально.
Суконщик делает такое движение, будто пытается отодвинуться подальше от Кожевника.
Бургомистр. Впрочем, одобряю. Коротко и по существу. Экономия времени, знаете ли, первый шаг к экономии средств…
Суконщик делает вид, что просто поправлял подвернувшуюся полу мантии.
Бургомистр. Еще?
Пивовар. Тут вот какое дело. Дело тут такое. Так уж завелось исстари, что в каждом добропорядочном городе… У нас ведь приличный добропорядочный город?
Народ на разные голоса. Добропорядочный. Приличный. А то ж.
Из толпы (с явными писарскими интонациями). Смотря кому. Кому бы приличий поменьше, а неприличий побольше. И подешевле.
Бургомистр поощрительно кивает.
Пивовар. А в каждом добропорядочном городе закон должен соблюдаться строго.
Бургомистр. Воистину.
Пивовар. А как узнать, строго ли соблюдается в городе закон?
Лекарь (уже сообразив, куда клонит пивовар). Нет ничего неоспоримее логики дурака.
Пивовар. Только по очевидным признакам. Вот таким. (он показывает на виселицу). Смотришь и сразу разумеешь – город здесь у нас добропорядочный, и забаловать тебе не дадут. А вот ежели мы ее уберем и всяких фонтанов натыкаем, что о нас подумают?
Все недоуменно переглядываются.
Кожевник Лекарю. Так он что же, против?
Лекарь (стремительно поднимается). Добропорядочность города определяется не наличием виселиц, а, наоборот, их отсутствием. Любой человек, посетивший наш город, по чистоте и опрятности нашей площади, освобожденной от подобных украшений, сразу догадается, что жители здесь обитают порядочные и честные. Настолько честные и порядочные, что магистрату виселицы не нужны, ведь никому из нас и в голову не придет совершить правонарушение.
Бургомистр. Воистину.
Суконщик (громко). Я тоже так считаю.
Пивовар. Все зло от просвещения. То ему не нравится, что тараканы у меня в пивоварне, то в чан сморкаться нельзя, то виселицы его не устраивают. (садится). А как же без тараканов. Они у отца моего жили, у деда моего жили, у прадеда… Да таракан в сусле как изюм в булке – никуда без него. А этот… Нет, помяните мое слово, умники нас погубят. Как только все умниками заделаемся, сразу конец света и наступит…
Бургомистр. Голосуем. Кто за?
Все члены Правления кроме Пивовара поднимают руки.
Бургомистр. Замечательно. (секретарю) Выяснить, по чьему ведомству проходят покойники и проследить, чтобы убрали. Одновременно начать разработку проекта фонтана. На сегодня все. Благодарю за внимание.
Раскланивается.
Правление и почтенная публика аплодируют.
Богатая горожанка. Ну и что там?
Служанка. Все, домой пора.
Торговка. А кому яблочек! Яблочек кому! Свежие наливные, только утром с дерева спрыгнули.
Писарь Булочнику. Может, угостишь? А я про голосование расскажу.
Булочник (чешет в затылке). Ладно.
Ветеран (заслышав про халявное угощение, заводит привычную шарманку). Я старый солдат… (но его ловко оттесняет плечом Писарь).
Бедная горожанка. А яблоки-то лежалые.
Торговка. Не нравится – не бери. Ходит тут, голь перекатная.
Бедная горожанка. И не возьму. Сама своих червяков жри.
Торговка (нараспев). Люди добрые, что ж это деется-то. Честную женщину прилюдно среди бела дня нехорошими словами называют…
Бедная горожанка (подхватывает). Это где же тут честная женщина? Ужели ты?..
(ругаются). На заднем плане секретарь следит за тем, как складывают алую ткань и убирают столы. Ветер колышет покойников. Лепота.
Конец первой сцены.
Сцена втораяСцена вторая.
Старокошицкая Ратуша. Архив. Вид изнутри. Мрачный зал в готическом стиле с минималистским интерьером. В самом дальнем углу располагается узенький столик, за которым сидит скрюченный старикашка в ночном колпаке и усердно скрипит пером по бумаге. На стене прямо над его головой прибита табличка, на которой при особом желании или отличном зрении можно разобрать витиеватую надпись «старший архивариус…». Дальнейшее надежно скрывается под мощным слоем зеленой патины. Время раннее, на улицах еще светло, но на столе у архивариуса, а это именно он, красуется одинокая толстая свеча, для предотвращения случайного возгорания предусмотрительно воткнутая в глиняную кружку. Тишина. И старичок, и пауки у него над головой заняты делом.
Входит Секретарь. Он встрепан и растерян. Зажав под мышкой папку с ценными решениями правления, снимает с носа очки и принимается тщательно протирать их полой. После чего, оценив состояние на свет, водружает на нос и решительно направляется через зал прямо к Архивариусу. Очевидно, пауза потребовалась ему, чтобы собраться с силами.
Добрый вечер!
Голос Секретаря, привыкшего к забитой народом площади, подобен иерихонской трубе. Архивариус испуганно шарахается в сторону, под сводом всполошенно мечется что-то живое – то ли присмотревшие ночлег птицы, то ли летучие мыши (в темноте не разобрать), только пауки продолжают безучастно ткать свои сети.
Впечатленный результатом, Секретарь сразу же переходит на хриплый шепот.
Добрый вечер, господин Архивариус.
Архивариус (подслеповато щурясь на гостя).
Добрый-добрый, молодой человек (голос его скрипуч и нетороплив, подобно колесу плохо смазанной деревенской телеги, но точно также надежен и обстоятелен). Чем обязан в такое время? Может, вас интересует, как много пар сочеталось законным браком за прошедший год? Сколько младенцев окрещено в центральном соборе и сколько честных христиан предстало перед ликом Его? Или вам необходимо обновить в своей памяти точную стоимость обновления росписей церкви св. Катарины, произведенное по заказу Правления мастером Петером Хюстелем из Лидса, что на Осте, а не на полноводном Вейнере? Может…
Секретарь (вмешивается, понимая, что иначе ему не позволят и слова сказать).
Нет-нет, благодарю вас, господин Архивариус. Искренне благодарю. Меня сейчас больше интересуют разбойники и злоумышленники различных мастей.
Архивариус (солидным тоном).
Молодой человек, подобными делами занимаются пенетрационные учреждения, мы же есть неиссякаемое хранилище знания, сиречь…
Секретарь.
Не сомневаюсь, господин Архивариус. Но все, что требуется мне сегодня, лишь выяснить, кем были сии непочтенные граждане, в посмертии своем украшающие площадь, и в чем провинились перед властями светскими, поэтому если бы вы позволили мне взглянуть на распоряжение о приведении приговора в исполнение и, по возможности, снять копию...
Секретарь оглядывается в поисках кресла.
Архивариус (прищуривается. На этот раз настороженно. Ему кажется, что над ним издеваются).
Доступ к распоряжениям, имеющим общественное значение, осуществляется лишь при наличии письменного разрешения представителя властей…
Секретарь (правильно истолковав замешательство старика, кладет папку на стол и достает из нее важный документ).
Был я уже у господина обер-полицмейстера. С утра был… Вот бумага. Вот подпись и печать обер-полицмейстера. Вот «дозволяю», выведенное рукой дя… господина бургомистра.
Архивариус долго и внимательно рассматривает бумагу. Секретарь мнется перед столом, завороженно следя, как один из пауков неторопливо опускается старику на ночной колпак. Да и сам Старший Архивариус слишком уж похож на умного терпеливого паука, который долго ждал в гости глупую муху и, дождавшись, теперь точно не выпустит ее обратно в большой мир.
Архивариус (поднимая взгляд от разрешения).
Погодите пока, необходимо сверить.
Секретарь (ошарашенно).
То есть как, сверить?
Архивариус. Тщательно.
Секретарь (обиженно, во весь голос).
Господин Шальке, неужели вы мне не доверяете? Неужели думаете, что я мог – я! мог! – подделать дядину подпись? И с какой целью? Чтобы узнать содержание никому не нужного распоряжения?
Архивариус (спокойно. Ясно, что весь этот шум не произвел на него никакого впечатления).
Неважно, во что я верю или не верю. Вера и неверие – есть понятия сугубо эмоциональные, и плохо подходят для принятия важных решений. Важно, не верю я или не верю тебе, мой мальчик, а выполняется или не выполняется закон. Ибо нет в сущем более строго стража, чем закон, но нет стража более справедливого, чем он же. Только следуя букве и духу закона, властны делать мы умозаключения, ибо иначе не будут они ни взвешенными, ни справедливыми, и способны будут нанести больший вред, нежели пользу…
Секретарь впечатленно молчит, не пытаясь даже пододвинуть присмотренное кресло и сесть, как собирался поступить немного раньше. Архивариус неторопливо собирает бумаги со стола, осторожно разглаживает на освободившемся месте лист разрешения, придавливает край кружкой со свечкой и, тяжело покряхтывая, нагибается чуть в сторону (лишившийся опоры паук падает прямо на лист) и выдвигает ящик стола. Какое-то время копается там, затем достает на свет божий объемную связку ключей. Выбирает один, поменьше, наклоняется еще ниже и отпирает потайной ящик стола, из которого извлекает другую связку ключей. Выбирает верный и отпирает спрятанный под столом банковский сейф, откуда достает… ключи. Затем Ахивариус неторопливо встает, аккуратно придвигает кресло на место, делает шаг к задней стене… и неспешно задергивает за собой портьеру неопределенного цвета, которая оказывается, предназначена вовсе не для занавешивания окна, а для сокрытия действий господина Архивариуса от глаз посторонних. Слышно, как он там звенит ключами, что-то переставляет, что-то отодвигает. Вскоре он появляется снова, предусмотрительно кладет на стол принесенный документ содержанием вниз, после убирает ключи от хранилища обратно в сейф, ключи от сейфа - в потайной ящик, ключи от потайного ящика - в верхний. После извлекает из кармана поцарапанную лупу в костяной оправе и принимается тщательно сверять подписи обер-полицмейстера и бургомистра на бумаге Секретаря с принесенными им образцами, выразительно чмокая губами, когда завитки властных каракулей демонстрируют явное соответствие. В процессе сверки Секретарь бледнеет, краснеет, снова бледнеет, но молчит и ждет. Архивариус принимается изучать подписи сначала по второму разу, потом по третьему и останавливается только тогда, когда под лупу попадается паук.
Наконец, удовлетворенный совпадением, Архивариус поднимает голову и внимательно разглядывает Секретаря.
Прекрасно.
Секретарь, пройдя проверку, облегченно выдыхает.
Архивариус выдвигает ящик стола, достает из него связку ключей… В общем, последовательность вы уже знаете. Затем прибирает документы на место, после чего неторопливо возвращается на место.
Да вы садитесь, молодой человек.
Секретарь.
Благодарю. Я лучше постою, господин архивариус.
Архивариус (в сторону).
Ах, молодость, молодость. Бывало, прежде и я часами мог у шкафов простаивать и разбирать распоряжения.
(Секретарю).
Значит, какое у вас ко мне дело?
Секретарь (уловив знакомые бюрократические нотки, разом подбирается, и теперь больше ничем не напоминает того растерянного человека, который мялся у стола мгновением раньше).
Меня интересует распоряжение о приведении смертного приговора в исполнение.
Архивариус.
Номер приговора и дата казни?
Секретарь.
Номер и предстоит выяснить. Что же до даты… Дату надо выяснить тоже.
Архивариус (от подобного безответственного отношения к делам даже привстал с кресла)
Как такое возможно? Как такое допустили?
С Секретаря разом слетает весь гонор.
Собственно поэтому… чтобы порядок,.. чтобы…
Архивариус (невольно смягчается)
За какой отчетный период?
Секретарь.
За… (прикидывает про себя) Для начала за последние два месяца, господин архивариус. Там будет видно.
Архивариус (бурчит себе под нос).
Куда только движется мир? «Будет видно». Что за странное отношение к делам у нонешней молодежи. Да за такие слова меня бы раньше для начала лишили недельного жалования, а после бы, при рецидиве, и вовсе отстранили от столь ответственной работы. Потому что служители закона подобны служителям церкви, слово их есть слово божье, только господь наш - Закон. И он не приемлет расплывчатых формулировок.
Секретарь (мнется, не знает, куда деть руки, и на нервной почве снова принимается полировать очки).
Да-да, конечно.
Архивариус
Ждите здесь, молодой человек.
Он снова выдвигает ящик стола, достает связку ключей, открывает потайной ящик, достает другую связку, только теперь выбирает иной ключ и, забрав свечу в кружке, неторопливо шаркает к небольшой двери в другом углу помещения. Брякает ключами, отмыкает дверь, после чего снова обстоятельно запирает ее за собой.
Секретарь настороженно вслушивается, после невольно передергивает плечами и принимается сначала нервно переминаться с ноги на ногу на месте, затем боязливо прохаживаться вдоль стола, заложив руки за спину, и постепенно, смелея, все увеличивает дистанцию. Одновременно он что-то бормочет себе под нос, слышны лишь отдельные:
«Ну надо же…» и «кто бы мог подумать…»
За окнами смеркается, в зале царит совершеннейшая тишина, нарушаемая лишь стуком каблуков Секретаря. Вдруг где-то там, под потолком, в наполненной секретами темноте, начинает что-то шумно копошиться.
Секретарь вздрагивает, невольно вжимает голову в плечи. Видно, что лишь долг удерживает его от постыдного бегства, но оковы взятых обязательств с каждым ударом сердца становятся все слабее и слабее…
Наконец, со скрежетом, заставившим Секретаря покрыться испариной, открывается маленькая дверь. На пороге появляется Архивариус. В руках у него целая груда документов, у ног стоит кружка со свечой.
Помогите мне, молодой человек.
Секретарь быстро бросается к нему, намереваясь перехватить бумажную сокровищницу, но Архивариус ловко отстраняется.
Не надо.
Секретарь озадаченно замирает.
Архивариус (деловым тоном).
Свечу, свечу берите.
Секретарь, спохватившись, подбирает кружку со свечой и наблюдает, как Архивариус осторожно сгружает бумаги на пол, после чего запирает за собой дверь и снова нагибается за распоряжениями. Подходит к столу и складывает на него свою ношу.
Секретарь завороженно протягивает пальцы к верхнему документу.
Архивариус (осуждающе)
Молодой человек!
Секретарь (отдернув руку). Извините, я…
Архивариус достает из нижнего ящика толстый том в сафьяновой обложке.
Сначала надлежит выполнить формальности (открывает книгу на закладке).
Вот, попрошу, согласно образцу. Имя, должность, цель визита, номер разрешения, кем выдано и подпись.
Секретарь под придирчивым взглядом поспешно заполняет графы, расписывается и отодвигает от себя книгу.
Да, да, конечно.
Архивариус (вкладывая в том разрешение, отодвигает его в сторону и широким жестом указывает на кипу бумаг).
Теперь прошу.
Секретарь обрадованно потягивает руки.
Архивариус (строго).
Только.
Секретарь вздрагивает и отшатывается.
Архивариус (ничего не заметив).
Возьмите себе кресло.
Секретарь поспешно придвигает первое попавшееся кресло к столу и усаживается на самый краешек.
Архивариус.
Прекрасно. Вот, смотрите, распоряжение о публичном порицании бондаря Ганса Тоффлера за недостойное гражданина города Старые Кошицы поведение в прилюдном месте, каковой, будучи в сильном подпитии в трактире «Ленивый кот» оскорбительным сравнением словесного толка…
Где-то вверху снова принимается копошиться кто-то непонятный, хлопая крыльями, стряхивая с балок то ли помет, то ли еще чего – в темноте не разобрать, но Секретарь уже не дергается. Он занят. Как занят и маленький старичок в светлом ночном колпаке. Свеча на столе постепенно угасает, со всех сторон надвигается темнота, пока свет не гаснет окончательно.
Конец второй сцены.
Казус Юри
Историческая справка. Старые Кошицы – зажиточный городок в Нижней Тилезии, славится традиционным пивом и зданием магистрата, памятником архитектуры неопределенного века.
Действующие лица.
Бургомистр – толст, солиден, внушает доверие. Немного лысоват, но на его нервной должности оплешиветь недолго. Немного туговат на ухо, но что поделать, это профессиональный недуг власти. Она всегда плохо разбирает просьбы нижестоящих.
Члены городского правления:
Старшина гильдии пивоваров – является ходячей рекламой производимому продукту. А уж хотя старокошицкое светлое пиво не так известно, как зданьковичское темное, красное и янтарное, но все же и жители города, и гильдийцы, и сам бургомистр, и даже полковник Четвертого коронного полка, квартировавшего в Старых Кошицах целых две недели, отдают ему должное.
Старшина гильдии кожевников – сух, молчалив, если говорит - говорит по делу. Несмотря на незначительные капиталы гильдии, по уважению располагается сразу после Пивовара.
Старшина гильдии суконщиков – неприятен, неопрятен, суетлив, но умен и всегда быстро понимает, откуда дует ветер, поэтому редко остается внакладе.
Старшина гильдии трактирщиков – кажется простоватым и доверчивым, но первое впечатление обманчиво, как и его добродушие. Цепок и злопамятен. Если вас интересует, что на произошедшем семь лет собрании сказала о Гатарине Конжик Кравица Слешкова – обращаться к нему.
Старшина гильдии лекарей – немного ехиден, как и положено человеку, имеющему дело с жизнью и смертью, но при этом обстоятелен и обходителен. Пользуется вниманием пухлых жен почтенных горожан, но не злоупотребляет им. Одно слово – умный человек.
Секретарь правления – гордость города, племянник бургомистра, обучался юриспруденции в самой столице Воеводства. Человек неопределенного возраста, незапоминающейся наружности, обладает такими достоинствами как каллиграфический почерк и громкий, хоть и резковатый голос, что является неприемлемым условием зачтения вслух решений городского правления.
Архивариус – почтенный старикашка, судя по внешнему виду, последний раз высовывавший нос из архива еще в эпоху прошлого регентства. От трудов по переноске ценных бумаг сгорблен, от подагры скрючен. Но, несмотря на возраст, до сих пор въедлив и дотошен.
Почтенная публика.
Булочник – дороден, лукав, румян, легко прощает обиды.
Писарь – желчен, уже с утра нетрезв, имеет неприятную привычку высказывать, что думает, за что бывает неоднократно бит.
Богатая горожанка – дама в возрасте, который кокетливо именуется расцветом женской красоты. Подслеповата, глуповата.
Служанка Богатой горожанки – старая дева, конфигурацией телес напоминающая ручку от метлы, с госпожой держится заискивающе, с прочими – надменно.
Бедная горожанка – женщина средних лет, не верит в три вещи: данное мужем обещание не пить, честность торговки и справедливость властей.
Торговка – чернявая вьеда, без мыла пролезет куда угодно, лишь бы только появился намек на получение выгоды в любой форме – сплетни ли или чего повесомее.
Ветеран – крепкий старик, при ходьбе опирается на палку, любит рассказывать о битве под Бдишивцом (примерно 120 лет назад), ссылаться на тяжелое ранение и уже лет восемь клянется показать медали.
Сцена первая
Сцена вторая
Действующие лица.
Бургомистр – толст, солиден, внушает доверие. Немного лысоват, но на его нервной должности оплешиветь недолго. Немного туговат на ухо, но что поделать, это профессиональный недуг власти. Она всегда плохо разбирает просьбы нижестоящих.
Члены городского правления:
Старшина гильдии пивоваров – является ходячей рекламой производимому продукту. А уж хотя старокошицкое светлое пиво не так известно, как зданьковичское темное, красное и янтарное, но все же и жители города, и гильдийцы, и сам бургомистр, и даже полковник Четвертого коронного полка, квартировавшего в Старых Кошицах целых две недели, отдают ему должное.
Старшина гильдии кожевников – сух, молчалив, если говорит - говорит по делу. Несмотря на незначительные капиталы гильдии, по уважению располагается сразу после Пивовара.
Старшина гильдии суконщиков – неприятен, неопрятен, суетлив, но умен и всегда быстро понимает, откуда дует ветер, поэтому редко остается внакладе.
Старшина гильдии трактирщиков – кажется простоватым и доверчивым, но первое впечатление обманчиво, как и его добродушие. Цепок и злопамятен. Если вас интересует, что на произошедшем семь лет собрании сказала о Гатарине Конжик Кравица Слешкова – обращаться к нему.
Старшина гильдии лекарей – немного ехиден, как и положено человеку, имеющему дело с жизнью и смертью, но при этом обстоятелен и обходителен. Пользуется вниманием пухлых жен почтенных горожан, но не злоупотребляет им. Одно слово – умный человек.
Секретарь правления – гордость города, племянник бургомистра, обучался юриспруденции в самой столице Воеводства. Человек неопределенного возраста, незапоминающейся наружности, обладает такими достоинствами как каллиграфический почерк и громкий, хоть и резковатый голос, что является неприемлемым условием зачтения вслух решений городского правления.
Архивариус – почтенный старикашка, судя по внешнему виду, последний раз высовывавший нос из архива еще в эпоху прошлого регентства. От трудов по переноске ценных бумаг сгорблен, от подагры скрючен. Но, несмотря на возраст, до сих пор въедлив и дотошен.
Почтенная публика.
Булочник – дороден, лукав, румян, легко прощает обиды.
Писарь – желчен, уже с утра нетрезв, имеет неприятную привычку высказывать, что думает, за что бывает неоднократно бит.
Богатая горожанка – дама в возрасте, который кокетливо именуется расцветом женской красоты. Подслеповата, глуповата.
Служанка Богатой горожанки – старая дева, конфигурацией телес напоминающая ручку от метлы, с госпожой держится заискивающе, с прочими – надменно.
Бедная горожанка – женщина средних лет, не верит в три вещи: данное мужем обещание не пить, честность торговки и справедливость властей.
Торговка – чернявая вьеда, без мыла пролезет куда угодно, лишь бы только появился намек на получение выгоды в любой форме – сплетни ли или чего повесомее.
Ветеран – крепкий старик, при ходьбе опирается на палку, любит рассказывать о битве под Бдишивцом (примерно 120 лет назад), ссылаться на тяжелое ранение и уже лет восемь клянется показать медали.
Сцена первая
Сцена вторая