Памятник.
Фарс в трех актах.
Акт I
Личный кабинет Альдо Ракана. На столе стоят картонные макеты античных храмов в масштабе. Альдо, мурлыкая под нос хвалебную оду в свою честь, передвигает их по столу, разбирая место в центре, куда и водружает конную статую.
Входит Робер.
- А вот и ты, - Альдо радостно улыбнулся вошедшему.
- Угум, - буркнул в ответ Робер. – Ну, что на этот раз случилось?
- Смотри, - Альдо подводит Робера к столу. – Что скажешь?
- Что ты совсем спятил. Солдатиков я бы еще понял, но это…
Альдо отмахнулся.
- Да ладно. Я еще пока в своем уме. Это план переустройства Раканы. Сохранился еще со времен Беатрисы Борасски.
Робер задумчиво оглядывает легкомысленные портики и летящие лестницы:
- Раз за столько лет не пригодился, то, значит, что-то с ним не так.
- Да вряд ли. Сам вот посмотри. Храмы есть, колонны есть, статуи есть… - Альдо поочередно берет макеты и, со всех сторон показывая Роберу, ставит на место.
- Есть, - утвердительно кивнул Робер. – Вот эта, например. Памятник неизвестному всаднику на неизвестной в природе лошади.
- Это мой памятник, - обиделся Альдо. – В память триумфального въезда истинного Ракана.
- Ааааа, - протянул Робер. – И зачем он тебе?
- Как зачем? – не понял Альдо. – Прославиться.
- Хочешь прославиться – раздай народу зерно.
- Народу не нужно зерно, народу нужен памятник герою. – Гордо встает в позу, этого самого героя изображая.
- Ну-ну, - неопределенно пообещал Робер. – Скульптор-то хоть лошадь видел?
- Видишь ли, - начал Альдо, - я еще не нашел скульптора. Верного скульптора. Не посоветуешь?
- Откуда, - развел руками Робер. – Я знаю только с десяток верных человек, но среди них нет ни одного скульптора.
- Жаль, - Альдо полностью погружается в любование проектом. Робер, в очередной раз пожав плечами, уходит.
Акт II
Багрелее. Камера Штанцлера. В камере кроме Штанцлера присутствует Альдо Ракан. Сам Штанцлер, близоруко поднеся к лицу бумагу, изучает проект.
- Очень, очень интересно. Сразу понимаешь, что имеешь дело с дальновидным правителем. – Штанцлер благосклонно кивает, водя желтым ногтем по проекту.
Альдо довольно пыжится.
- И чем же может помочь блистательному правителю бедный узник?
- Мне нужен скульптор, способный оценить величие замысла и воплотить его в мраморе.
Штанцлер прикрывает глаза и надолго задумывается, Альдо не прерывает.
- Знаю такого. Кагет. Потомственный. Имя, не выговоришь, но фамилия у него Церетели. Жил в квартале художников, правда, на отшибе. Но пользовался благосклонностью у прежнего гражданского коменданта Килеана.
Альдо благодарит Штанцлера и уходит, аккуратно свернув ценный проект трубочкой.
Акт III
Двор королевского дворца. На дворе возвышается нечто масштабное, затянутое белой тряпкой. Рядом с гордым видом ошивается Альдо Ракан, возле него стоит Дик Окделл. Чуть в отдалении порознь пасутся Придд и Эпинэ. Идиллия.
- Ну и что ты хочешь нам показать, - Робер как всегда слегка невежлив. Дик оскорбленно морщится, Придд безразличен.
Альдо театральным движением сдирает тряпку, взглядам зрителей предстает творение великого Церетели – Памятник Петру (ага, тот самый, со штурвалом).
Робер, неодобрительно качая головой:
-Опять тебе вместо лошади Леворукий знает что подсунули.
Альдо, обиженным голосом:
- Это корабль!
- О, какая аллегория наших будущих морских побед! – Дик аж задохнулся от восхищения.
- Да, наши будущие морские победы не могут сравниться с прошлыми. В величии. – уточнил Придд.
- Угу, а чего ты там от своего корабля оторвал, – заметил вдруг наблюдательный Робер. – И самое главное зачем?
- Ну тебя, - отмахнулся Альдо, - ничего ты не смыслишь в величии и морских сражениях.
- Это да, - с удовольствием признал Робер, - и разбираться не собираюсь.
- В общем, считаем, что Повелители статую одобрили и ее можно устанавливать на площади.