[markiz]

К чему мне блеф замшелых догм?
В плохое верится с трудом:
Остался за кормою дом
Теперь навеки.
Мне повесть – с чистого листа –
Вдогонку клину птичьих стай.
Ведь эффективнее, чем сталь,
Порой, наветы.
Устав от странствий и невзгод,
Вернуть хоть часть бы прежних льгот.
Но я был молод, я был горд,
Не знал уступок.
Вновь дни, как чётки перебрать –
Добра не ищут от добра.
К чужим всегда щедры на брань,
Вот хвалят скупо.

Судьба изгнанника жалка.
Ату, ловите чужака!
Ату, гоните чужака!
И в спину – камень.
И душу разъедает ржой:
Своим не может стать чужой,
Родным не может стать чужой.
Молва лукавит.


Не мной поставленный спектакль.
Всему, чего не испытал,
Цена в базарный день – пятак.
И вряд ли больше.
КружИтся жизни карнавал.
И сколько б я не узнавал,
В итоге заберет навар
С косою сборщик.
Бродягой слыть – какой позор!
Бездарный полдень юных зорь.
А я был резок, я был зол.
Не ставь в вину же.
За ложь воздастся пусть втройне,
Но дома – женщины стройней.
А я чужак в чужой стране.
Кому я нужен?

Как мелкой рыбе меж акул,
Нет в стае места чужаку.
Нет в клане места чужаку.
И не надейся.
Все беды – умножай на сто,
А вот удач хмельной настой,
Своих удач хмельной настой
Дели на десять.

Да, жизнь нельзя прожить без трат.
А дома – рек вода быстра,
Извивы горных балюстрад
И даль – снегами.
Ползет гнильем судьбы рядно.
Как я мечтал быть рядом, но
За океаном край родной.
Недосягаем.
Мне б лучше взгляд не вширь, а вглубь,
Сидеть весь век в своем углу.
Но я был молод, я был глуп
И верил в чудо.
Ковер ромашек полевых,
Звенит от птичьих трелей высь…
А мир к изгнанникам, увы,
Не слишком чуток.

Дорог сплетается жаккард.
Печальна участь чужака.
Лежит тропинка чужака
Не в кущах райских.
Но душу в рамки не ужать,
Своим не может стать чужак.
Родным не в силах стать чужак,
Как ни старайся.

15.03.10