Старый каштан у дома стряхнул соцветья, Тень на асфальте вычурно обкорнав. Каждую полночь я превращаюсь в ветер, Чтобы забраться в щель твоего окна, Пряди травы в полёте легко взъерошив, Нервно задев порывом верхушки пихт. За день я так соскучилась, мой хороший, Мне лишь взглянуть на то, как ты тихо спишь. Рваное небо летним дождем заштопав, Близится день, обманчиво невесом. Снова щеки коснется чуть слышный шепот: Я буду рядом - стану стеречь твой сон. Мне не хватает веры и уверений. Тем, что имею, искренне дорожа, Я ощущаю, как утекает время, Если его пытаются удержать. Каждый наш час, как выигрыш в лотерею, Воздух всегда по-весеннему прян и густ. Я без тебя на тысячу лет старею, Я без тебя не выживу. Не смогу.
Чайковский пишет из-за границы, однако в 1879 году.
"Здесь в газетах уверяют, что русские официальные известия ложны и что чума свирепствует, а народ бунтует и убивает докторов; даже целая история рассказана, как были убиты шесть докторов в Ветлянке. Это, очевидно, басня. Признаюсь, что у нас за границей вообще считают дозволенным врать про Россию все, что угодно."
Чайковский пишет из-за границы, однако в 1879 году.
"Здесь в газетах уверяют, что русские официальные известия ложны и что чума свирепствует, а народ бунтует и убивает докторов; даже целая история рассказана, как были убиты шесть докторов в Ветлянке. Это, очевидно, басня. Признаюсь, что у нас за границей вообще считают дозволенным врать про Россию все, что угодно."
Ветер кидается снегом колким, Скулы опять обжигает льдом. Трудно живется, когда в подкорку С детства впечатано слово "долг". В созданных рамках весьма просторно, Только условие таково, Что даже смерть не вольна расторгнуть Кровью подписанный договор. Как ни старайся - не разобраться, Вряд ли отмажешься: не мое. Самую жесткую форму рабства Кто-то в насмешку назвал семьей. Искренность в наших делах накладна: Верен хозяину пес цепной. Высшая цель - это благо клана И, непременно любой ценой. Муторно действовать по старинке, Но спорить попусту как бы лень. Волки сегодня идут на рынке В цену породистых кобелей. Хочется время не тратить в играх, Не поддаваться на ложь и лесть. Шанс на свободу хоть с кровью выгрызть, Через ограду махнуть, и в лес. Вырваться в зимнюю ночь - и ходу. Может быть, воля меня спасла б? Чтоб никого, только жгучий холод, Лунная пыль из-под сильных лап. Там только тени тропинки топчут, Там правит вьюга свой снежный бал. Жаль, что сегодня не выйдет точно. Может, когда-нибудь... Не судьба.
А прибой сегодня от лени скис, Я играю с волнами в поддавки И тасую камешки, как колоду. На скале у пристани сохнет соль, И под мокрой тяжестью парусов Мирно дремлют туши рыбацких лодок.
Медный месяц в небо забросил сеть. Город мой растрёпан, вечерне-сер, Ожерельем ламповым офонарен. Обещая клады, ветра соврут, Но когда вдруг валится все из рук, Угадаешь вряд ли, что ждет в финале.
Манят звезды нитью жемчужных бус. Значит, хватит сетовать на судьбу, По карманам пряча шальную мелочь. И поет настойчивый зов волны: Бесполезно просто сидеть и ныть, Потому что счастье дается смелым.
Мне - копить в звенящей душе слова, Под июльским солнцем ломать лаваш, Уплывать в мечтах далеко-далёко. Влёт нырять в солёную глубину, Пусть другие думают: ну и ну, Тот рисковый парень, похоже, дока.
Что отдашь, воротится во сто крат, Ведь таким бродягам ценней, чем клад, Чудеса еще не известных лоций.
Время мягко трется волной о борт, Призовет труба на последний сбор, Я рискну - а, может быть, обойдется...
Багдад, 23 февраля. Боевики группировки «Исламское государство» уничтожили 10 тысяч книг в библиотеке города Мосул на севере Ирака.
Исламисты из ИГ уничтожили центральную библиотеку второго по величине иракского города — Мосул. Боевики взорвали здание, после чего на всех трех его этажах случился сильный пожар, передает ТАСС со ссылкой на арабские СМИ. По словам директора библиотеки Ганема ат-Таана, во дворе здания сторонники «Исламского государства» устроили костер, на котором сжигали вынесенные из хранилищ книги и рукописи.
Всего было уничтожено до 10 тысяч томов, утверждает ат-Таан. В их числе редчайшие экземпляры по культуре, философии, арабской истории, сотни манускриптов. Библиотека Мосула считалась одной из старейших в Ираке.
Не могу не поделиться прекрасным с межпортального конкурса.
Странный шанс Автор: Лола Ува
Ночью ко мне приходит седой Балу и заявляет: «Маугли, не балуй! Будешь принцессой! Фиг ли - за поцелуй - принца, коня, полцарства?..» Я не хочу – в принцессы. Пора валить. Может, удастся спрятаться на Бали?.. Бьёт воспитатель сильно, а Айболит подло зажал лекарства. Старый Балу твердит: «Это редкий шанс. Все бандерлоги будут вопить о вас. Да и Багира съела уже аванс, хоть он и был подкован». Ярко представил сцену «моя – твоя…» - принц же помрёт от шока. Честнее яд. Громко Фортуна в двери стучит, а я вру: «Никого нет дома». Каа ползёт: «Решайся. Давно пора. Мой лягушонок, времени – до утра. Утром стрела найдётся, и тот дурак должен пойти на принцип». От уговоров можно и озвереть. Грустно любуюсь джунглями на заре... И просыпаюсь с мыслями: «Что за бред?.. Если я - Маугли, то на фига мне принц-то?»
При температуре под 39 пишутся феерические стихи. Проблема, что я их не запоминаю. Помню лишь фразу: намазаться жиром, как тюлень))) жесть вощем Лежу на диване, читаю Легенду. А не так позорно, как мне казалось по мере написания))