Ладья Его Величества
Время, упрямо сжимая кнут,
Солнце стремится загнать на запад.
Знаешь,
не выдохнуть, не вдохнуть,
Воздух закончился так внезапно.
Почву вдруг выбило из-под ног,
Петлю шарфа затянув потуже.
Боже, как страшно стоять одной
Прямо на грани грядущей стужи.
Прямо на бортике, у пруда,
Где только что облетели клены,
Мерзнуть на стыке прошедших дат
Статуей, вечностью закаленной.
Может быть, место не первый сорт,
Падает солнце почти экранно,
И на щеках застывает соль
Нами невиданных океанов.
Тени Антверпенов и Пицунд,
Наших несбывшихся Пиренеев.
Лучше б ударили по лицу,
Пусть неизящно, зато честнее,
Чем к телефону на каждый чих,
Вязнуть в тоске, как в бездонной яме.
А в голове до сих пор звучит:
Мы бы остаться могли друзьями.
28,10,14
Солнце стремится загнать на запад.
Знаешь,
не выдохнуть, не вдохнуть,
Воздух закончился так внезапно.
Почву вдруг выбило из-под ног,
Петлю шарфа затянув потуже.
Боже, как страшно стоять одной
Прямо на грани грядущей стужи.
Прямо на бортике, у пруда,
Где только что облетели клены,
Мерзнуть на стыке прошедших дат
Статуей, вечностью закаленной.
Может быть, место не первый сорт,
Падает солнце почти экранно,
И на щеках застывает соль
Нами невиданных океанов.
Тени Антверпенов и Пицунд,
Наших несбывшихся Пиренеев.
Лучше б ударили по лицу,
Пусть неизящно, зато честнее,
Чем к телефону на каждый чих,
Вязнуть в тоске, как в бездонной яме.
А в голове до сих пор звучит:
Мы бы остаться могли друзьями.
28,10,14
