Читаю отзывы на НДП и в общем и целом прихожу к одному спорному заключению. читать дальшеЛюди разучились додумывать. Им надо чтобы все было разложено по полочками, перечислены все родственники героев, их биографии, да и вообще вся история с географией от начала сотворения мира. Там, где надо что-то домыслить, что-то допридумать ыг и провал. То ли не хватает воображалки, которую треба включить, то ли дело в банальной лени, чтобы нам все разжевали и в ротик положили, то ли уже, извините, в новом типе мышления, когда информация воспринимается кусками и логические связки между ними не вставляются от слова "никак". Может, потому нонеча так популярны многотомные саги, потому что объем вполне позволяет объяснить все от "слово было у Бога и слово было Бог" до текущей даты. Но это я так, в сторону))
Я в семье – недопесок неясных кровей, Родословная – вряд ли отыщешь кривей. Потому ль неприятен мне вид каравелл, Их округло-торговые стати? Деньги – только источник всех бед и забот, Я любую добычу кидал бы за борт. Мне охота намного милей, чем разбой. Я романтик. И в чем-то искатель. Вышивает заря по небесной канве. Вновь, срывая печать, открываю конверт. Ну, куда королева отправит корвет? Может, в ад? Прямо в пекло? А хоть бы! Ранний час. Кто-то дома, а кто-то не спит, Кто-то пьет, кто-то дремлет под звяканье спиц… Пса хозяйка сегодня спустила с цепи, Пожелав ему доброй охоты. Скоро вечер на дне спрячет солнечный диск. Если что-то имеешь по праву, гордись. И боится меня всякий контрабандист Вплоть от Дувра до самого Гавра. Королевская милость – вернейшим из нас. Знает рыночный сброд и холеная знать, Что любую добычу сумею загнать, Покидая уютную гавань. Дело близко к развязке – не время болтать. Вон, крадется вдоль скал, предпочтя каботаж. Не боится, видать, оцарапать борта, Улизнуть не пытается даже. Летний вечер спокоен, и ветер утих. Опоздал. Все, теперь бесполезно финтить. Нам удача сама поджигает фитиль, Предвкушая напор абордажа. Время сева и время для сборов и жатв. Я по палубе шел, от азарта дрожа – Ну, попался, проклятый король шантажа. - Не дождешься уже снисхожденья. Но разбились надежды волною о мол. Я напрасно искал: ни сбежавших вельмож, Ни преступников, тайно носящих клеймо. Лишь истошно орущий младенец. Предрекают святоши мне место в аду, Только ад, как и рай, лишь поповская дурь. Я просил одного – чтобы ветер подул, Наполняя дыханием парус. Честь и верность короне нельзя сочетать, И для каждого где-то проходит черта: Оступиться, порою, достойней, чем так. Даже самым последним из парий Иногда неуютно от слез матерей. Но подходит к концу затянувшийся рейд. Королева меня призывает, скорей, Ворошить терпеливо уголья. Я сказал ей: - Ядро проломило корму. -А спасенных? - Не вышло спастись никому. - Что ж, - она помолчала. - Создатель был мудр. И свела разговор на другое. В шумных залах дворца высший свет гомонил, Люстры жарили ярче всех адских горнил. Но под золотом прячутся плесень да гниль, Ядом жалят лукавые речи. Раз построено прочно – попробуй сломай. Разыгрались ветра, словно в черный самайн. Мне впервые награду вручила – сама! – Нацепила ошейник покрепче. Только «добрая» слава – отменный товар, С ерундой не рискует никто приставать. ….Сколько раз на деревьях сменилась листва, Залатались осенние раны. Не беззубой старухой, не нищей каргой, Смерть явилась мне дамой, хозяйкой благой. Пусть унялся в душе беспокойный огонь, Но, как прежде, не сыщешь мне равных. Вот в плетенье интриг - до сих пор ученик, Хоть невольно такое сумел учинить… Впрочем, тсс! Порыжевшую память чернил Словно волнами, временем смоет. Просто жить, как живется – вот суть бытия… Шлюхи многих надежней секреты таят, Хоть смеются порой: сын, мол, вылитый я. Даже так же, как я, любит море.
Если Вы приходите, проситесь у меня в ЗЗ, куда Вас кстати пускают, потому что мало ли, вдруг Вы - автор НДП, но при этом закрываете от меня дневник и профиль, готовьтесь, что возможности доступа для Вас будут в ближайшее время скорректированы.
дон Диего, удачи и вдохновения)) Атмосферное)) Хотя картинку трудно назвать праздничной, но вот чего-то проассоциировалось)) Если что не так, прошу прощения))
Желание рассадить критиков по полочкам бродило давно, только не отпускало ощущение, будто по факту писать будет особо не о чем. При ближайшем же рассмотрении выяснилось, что разносторонне охватить эту тему нереально. Поэтому сразу оговорюсь: в нижеследующем тексте понятие «критик» использовано с поправками на специфику виртуального пространства и авторские субъективность и иронию.
Поехали.
Критики-ловцы блох – их замечания сводятся к обозначению незамеченных автором опечаток, лишних/недостающих пробелов, реже – лишних знаков препинания, ещё реже – недостающих знаков препинания, почти никогда – некорректности употребления знаков препинания, совсем никогда – формы, содержания, качества исполнения, воздействия на читателя, максимум пара общих фраз, принесённых в дар вежливости. Большинство ловцов делают замечания машинально: шли, натолкнулись на ошибку, проинформировали автора, тут же забыли об этом и пошли дальше. Но встречаются и такие, кому «ловля» доставляет удовольствие; им сложно удержаться от поддёвок вроде «удивительно наблюдать у ВИПа такое пренебрежительное отношение к тексту».
Отзывы ловцов радуют: - хронических криворучек, для которых текст без опечаток – недостижимая мечта; - хронических позитивчиков, для которых любой отклик – повод считать своё произведение «цепляющим».
читать дальшеОтзывы ловцов раздражают: - таких же ловцов блох, ибо брёвна в глазах шевелиться начинают; как правило, вместо того, чтобы внести исправления, сухо поблагодарить и закрыть тему, они начинают перечислять причины появления опечаток: от западающих кнопок на клавиатуре, сбесившегося Т9 на телефоне до внешних раздражающих факторов в лице мужа/жены, пьющего соседа, надоедающего начальника и т. п.; часто, увлёкшись самообелением, откорректировать текст забывают; - закомплексованных тихонь, которые считают, что о недочётах в принципе, об опечатках тем более, нужно сообщать в личку и не портить медовый вкус авторской странички каплями дёгтя; скрипя зубами выражают благодарность, параллельно намекая ловцу в личке, как тому следует себя повести при следующей удачной ловле; - «гениев» от поэзии, ибо все нормы русского языка меркнут перед их талантом; не оценившим сей факт ловцам вряд ли стоит рассчитывать на благодарность, а вот «прослушать» снисходительный душераздирающий рассказ о черновиках классиков есть все шансы.
Критики-механики – в чём-то похожи на ловцов, но в сфере интересов механиков не банальные опечатки, а техническая сторона поэтического текста; они неплохо ориентируются в распространённых формах стихотворений, метрах, размерах, схемах рифмовки и базовом инструментарии (сравнениях, метафорах, аллегориях и т. п.), хуже дело обстоит с твёрдыми формами и тонической системой стихосложения, совсем плохо – со сложными литературными терминами (антономазиями, синекдохами, солецизмами и т. п.) и практически никак в своих отзывах они не затрагивают субъективно-эмоциональный пласт взаимодействия текста и читателя. Те механики, которые используют рецензирование, как один из способов самообразования(1), могут быть полезны автору, так как стараются излагать свои мысли доступно и готовы к последующему диалогу. Те же индивиды, для которых обозначенный багаж знаний – повод смотреть свысока на большинство собратьев по перу(2), не утруждают себя удобоваримым изложением, сбиваются на обрывочность и сумбур, чем или вносят смуту в умы неподкованных авторов, или рискуют собственным умом, столкнувшись с более продвинутыми оппонентами.
Первые радуют: - авторов, находящихся в стадии осознанного ученичества; они с удовольствием сверяются со справочниками, вступают в диалог и остаются премного благодарны за обмен опытом; - тех тихонь, которым импонирует, что на них тратят столько времени, при этом оставаясь в рамках вежливости и доброжелательности; благодарят уже не так скрипя зубами, как ловцов, но на всякий случай проводят инструктаж в личке; - хронических позитивчиков.
Первые раздражают: - вторых, ибо те и без них всё знают и не нуждаются в указаниях, о чём и сообщают в ответных ремарках; - безнадёжных графоманов, ибо умно, непонятно и без тени похвалы; не благодарят и просят больше не беспокоить; - остальных тихонь; - «гениев» от поэзии, ибо правила стихосложения созданы именно для того, чтобы гении ими пренебрегали.
Вторые радуют: - безнадёжных графоманов, ибо привычно сумбурно и привычно обрывочно, посему может быть принято за неумелую попытку похвалы; благодарят и приглашают заходить ещё; - квазигуманистов (см. ниже), ибо возможность поразвлечься; - некоторых «гениев» от поэзии, ибо считают, что путанность изложения есть результат того сложного впечатления, которое на читателя должно производить гениальное новаторское творчество; но отсутствие резюмирующего восхищения не позволяет снизойти до благодарности; - большинство хронических позитивчиков.
Вторые раздражают: - себе подобных, ибо расшифровка чужого сумбура им даётся с трудом; снисходительно благодарят и советуют подучить матчасть; - тихонь; отдельных так и вовсе вгоняют в депрессию, ибо они не уверены, что будут поняты в процессе инструктажа; - остальных «гениев» от поэзии, ибо и так пот градом от выдалбливания своей ниши в литературе, а тут ещё какие-то умники с ребусами; - некоторых хронических позитивчиков, ибо не всем дано умение радоваться китайской грамоте.
Критики-нудисты (от слова «нудить») – крепкие авторы с хорошей теоретической базой, способны сделать не идеальный, но достаточно грамотный разбор практически любого стихотворения. Их беда – патологическая скрупулёзность: мельчайшая авторская недоработка будет обозначена максимально подробно, необоснованно подробно. Вторая беда – нераспространение чувства юмора на критику, от нудиста невозможно отшутиться, всё сказанное «может быть использовано против вас» и воспринято как контраргумент, требующий очередного скрупулёзного анализа и ответа.
Радуют: - первых механиков, ибо к подобным подробным и грамотным разборам стремятся они сами; благодарят и в диалогах тянутся к заданной планке; - мастодонтов (см. ниже), ибо, возможно, скоро в их рядах прибудет и вообще приятно поговорить с умным человеком; - авторов-нудистов, ибо они находят друг друга; - некоторых гениев, ибо «многабукафф» трактуются, как проявление зависти; подкалывают «завистника» гордым «ниасилил»; - большинство хронических позитивчиков.
Раздражают: - холериков; редкий холерик долетит до середины речи нудиста, не начав при этом пускать дым из ушей, а если холерик сам не лыком шит и понимает, что текст можно ужать в три раза, не потеряв в содержательности, то дым начинает идти ещё и из ноздрей; реакция холерика непредсказуема; - зазвездившихся мастодонтов, ибо конкурент растёт и вообще нет ничего приятного в разговоре с умником; - тихонь, ибо «многабукафф» трактуются, как латентное издевательство; сухо благодарят, в контакт не вступают во избежание нудистского рецидива в личке; - хронических позитивчиков-холериков, ибо позитив переходит в дымообразное состояние.
Критики-эмпаты – в отличие от механиков упор делают на субъективно-эмоциональные аспекты текста, в технической составляющей иногда вовсе на разбираются, зато с удовольствием пропускают все переживания ЛГ через себя и делятся с автором полученными впечатлениями и нахлынувшими чувствами. Их отзывы – самостоятельные художественные миниатюры. Но зачастую эмпаты уходят в такие глубины, что автору становится неуютно, вплоть до сомнений, на его ли произведение изначально писался отзыв, – потому что даже близко ничего из озвученного он не имел в виду.
Радуют: - большинство авторов, включая тихонь, ибо красиво и приятно; позитивчиков просто вгоняют в нирвану; благодарят от всей души.
Раздражают: - вторых механиков, ибо это им неинтересно; они скорей всего не откажут себе в удовольствии приземлить эмпата; - отдельных тихонь, ибо «многабукафф», как ни крути, подозрительны.
Критики-квазигуманисты – состоявшиеся авторы, очень хорошо подкованные теоретически, их поэтический инструментарий впечатляет; для них обычный разбор стихотворений – давно пройденный этап, поэтому критический зуд возникает только при встрече с «песателями», от виршей которых, по мнению квазигуманистов, у нормального читателя мозг в саркофаг прячется. Рецензия строится на вычленении и высмеивании перлосодержащих строчек, лексических и синтаксических двусмысленностей, орфографических неуклюжестей и т. п.; всё приправляется советом для начала дочитать букварь или попробовать писать на родном туркокитаемонгольском языке. В общем, квазигуманисты вовсю пользуются тем, что в УК нет статьи о доведении до виртуального самоубийства. В свободное от преследования время мимикрируют под мастодонтов.
Радуют (со стороны): - читателей, пострадавших от «песателей»; - других квазигуманистов, ибо общее дело процветает, что не может не радовать; - мастодонтов, ибо они тоже периодически не чужды квазигуманизма.
Раздражают: - «песателей», по понятным причинам; редко пытаются полемизировать, чаще посылают квазигуманистов далеко и надолго, чем напрашиваются на бан со стороны администрации, что квазиков вполне устраивает, иногда идут на страницу обидчика с мстёй, чем приводят последнего в щенячий восторг; - «гениев» от поэзии, ибо само собой к «песателям» они себя не отнесут даже в страшном сне; здесь возможна любая из раннее обозначенных реакций.
Критики-мастодонты – являют собой редкое сочетание высокого уровня знаний, аналитических способностей, умения доходчиво и аргументированно разъяснять свою позицию, тактичности и терпеливости, что не мешает им постоянно заниматься самообразованием; изначально рождаются в Красной книге. Знают себе цену, поэтому не станут тратить время на обстоятельную критику, если есть сомнения в том, что автору она необходима. «Гениев» трогают только в приступе квазигуманизма.
Радуют:
- любого адекватного автора; первых механиков роняют в обморок, позитивчиков – поверх механиков.
Раздражают: - вторых механиков, ибо завидно; - отдельных тихонь, ибо страшно; - безнадёжных графоманов, ибо короткое замыкание мозга; - «гениев», ибо приходится отрываться от создания очередного шедевра ради пополнения чёрного списка.
Пожалуй, этими шестью категориями я и ограничусь, хотя не исключаю, что список будет дополняться и редактироваться. Утро вечера...
P. S. Чувствую себя нудистом)
P. P. S. А на деле – блохастый механик-эмпат с дефектным геном мастодонта)
Бывает, споры ведут по теме настолько острой, что аж искрит. В метро привычная полутемень вдруг станет мраком подземных крипт. Здесь прячут гномы такие цацки, что вмиг ослепнуть любой сове. И я согласна коня и царство, лишь дали б дельный взамен совет. Гадать на милого – на смех курам, судьбу не выйдет узнать из карт. Я в лягушачью влезаю шкуру и начинаю тебя искать. Меня назначить женой бы Лоту – не дернусь, в спину пускай трассир… Москва раскисла таким болотом: в сто раз отвратней иных трясин.
Сижу на кочке, все чин по чину. Надменность в позе, на грязь – плевать. Гляжу: вон, чешет. Хорош, детина. И даже бейджик при нем: «Иван». Настроить мир бы слегка порезче: добавить солнце, уменьшить дождь… Я первой квакну ему навстречу: - Здорово, Ваня. Куда бредешь? Не надо, милый, глазами лупать. Я многим принцам шла на ура. Видала умных, видала – глупых, но вот впервые - совсем дурак. Теперь нет смысла стенать: доколе! Нагнись пониже, убавив спесь. Кто я? Невеста твоя, соколик. Да уж такая, какая есть. Покрепче были во время оно царевы дети… Родной, релакс. Вот золотая на мне корона, а это, видишь, твоя стрела. Сам виноватый – получше целься. Учти, здесь сказка, волшебный жанр. Пусть ты царевич, а я – принцесса. Среди зеленых болотных жаб почти профессор. Быть может статься - одни достоинства во плоти. Ведь мне знакомы Плутарх и Тацит, читаю греческий и латынь. Я знаю, в Берне зачем коллайдер и сколько в небе Нептуна лун… Сперва поспорим, потом - поладим. Что как коряга стоишь? Целуй! Ага, лягушка, да ну и ладно - так получилось, уж ты не плачь. А то, что лапки мои прохладны, оно неважно, душа – тепла. Да фу-ты ну-ты, застыл пижоном. Давай поближе – ужели глух? Ты глянь, у братьев какие жены – ничуть не лучше любых лягух. А мне в избытке хватает пыла, извилин много в моем мозгу… Что не красотка… Я б утопилась, но, к сожалению, не могу, хоть здесь нетрудно найти каверну да и не будет никто скорбеть. Женись, не бойся. Я буду верной. Я буду даже варить обед. Как так сменяю на самобранку? Куда собрался, умерь-ка прыть. Захочешь, просто посадишь в банку – хоть будет с кем-то поговорить. Хватай, не мешкай, ведь счастье - даром, удача в руки идет - не врет. Мы вместе, словно когда-то Дарвин, свершим в науках переворот. Вдруг, независимо от конфессий, я исцеляю любую хворь? Про нас с тобою напишут в прессе. Ты ищешь славы – найдешь с лихвой.
Но в час, когда завершатся циклы, истает время твоих сиест, и подвизаться бродячим цирком тебе до одури надоест. Зима ошпарит морозом скулы, куранты снова сыграют гимн… Я потихонечку сброшу шкуру… Ты, если хочешь, ее сожги.
Снова тумана сползутся клубы, как змеи в нору возвращаются с лова. Я наугад подбираю кубики, чтоб получилось простое слово. Странная власть мне дана над зорями, свет слишком резок в хрустальном морге. Что там на грани шумит назойливо? Кровь или скрытое коркой море? Смыслы сплетаются арабесками, с каждой попыткой становятся вертче. Сколько ни бьюсь, в результате - без толку. Вновь получается: чело-вечность.
Королева снежная, леди - ноль На лице эмоций. Тебе ль рыдать? Только панцирь вычурный, ледяной Для меня полнейшая ерунда. Лед капелью плачет, плывет в руках, Проступают трещины на полу. Лабиринты зимних твоих аркад Не знавали прежде таких полундр. Превратившись в ливень, уснет пурга, Лишь оставит после туман да хмарь. Ты зазря метелями не пугай: В жилах, словно пламя, веселый март. Ноготками гневно не тарабань, Я, хотя покладист, по сути горд. Если ты искала себе раба - Обманулась, вытянув не того. Поздно переигрывать – привыкай, Прочь сюжета прежнюю круговерть. Я же не восторженный мальчик-Кай, Не приучен молча благоговеть. И не рябь на море – девятый вал – Там шторма заводят победный гимн. А тебя хоть кто-нибудь целовал, Как целуют женщин, а не богинь? Что стоишь, задумавшись, чуть жива? Разговор приятней вести, чем торг. Расползутся снежные кружева, И затянет зеленью твой чертог. Просто по-другому я не хочу – Пусть весна и в душах берет разбег. Злишься? Это признак оживших чувств. Вон, под сердцем льдинка – ее разбей.
У одиночества плавник и пасть акулья, И страсть к рывку. Пью тишину, как пьют вино, смакуя Осенний вкус. Вновь год войдет в украшенный омелой Уют лачуг. Кому судьба отмерит полной мерой, А мне - чуть-чуть. Забыв на час огонь, колючки терний, Песок арен, Я приглашу на вальс ночные тени У фонарей. Не время ждать, чтоб затянулись швы хоть, Не искупить. Кому судьба покажет верный выход, А мне - тупик. Дорога вдаль: пряма она, крива ли? Достойна ль трат? Хочу уснуть на мягком покрывале Зеленых трав. Там клевер, васильки, канва иголок И молочай. Кому судьба дозволит в полный голос, А мне - молчать. Кузнечики созвучием в октаве, Вьюнки и сныть. Я бы уснул, лучам лицо подставив, И видел сны. Мой чудный край, где солнца вязь, где жатва, Зов родника. Кому судьба поможет удержаться, А мне - никак. Как ни старайся, все же не минует Блеф пересуд. Познав себя, принять на лоб иную Печать и суть. Других миров, где росписью колонны И пахлава. К кому судьба бывает благосклонна, Ко мне... Плевать.
Офигев от чисел и британского законодательства, просматриваю ФБ ОЭ. Фанфеги - неа, многа букоф, лениво, да и, если захочется, фанфег и я в состоянии себе изобразить любой)) А вот арт - с интересом. Автор одного ч.б рисунка был безошибочно опознан. Молодец, автор, мне нра)) Собссно, я только автору респект хочу выразить и написать, что мне картиночки автора симпатичны, а не только прапалитегу))